Александров, Игорь
| Александров Игорь Александрович |
|---|
 |
| Журналист. |
Биография
Родился 3 июля 2001 года в 7.45 в вестибюле телекомпании «ТОР» журналиста Игоря Александрова зверски забивают бейсбольными битами. После четырех дней нахождения в коме он умирает в больнице.
Игорь Александров родился в июне 1956 года. Являлся учредителем и занимал пост генерального директора телерадиокомпании «Тор» — единственной независимой телекомпании на Украине. Был учредителем газет «Я сама» и «Технополис». В 1998 году выдвигался кандидатом в депутаты Верховной Рады Украины.
С 1996 года преследовался украинскими властями и правоохранительными органами за свою жёсткую позицию в отношении коррумпированности органов власти. Был вынужден искать защиты у Генерального прокурора Украины и Службы национальной безопасности, которые ответили ему отказом.
3 июля 2001 года Игорь Александров был зверски избит за свою журналистскую деятельность, направленную на разоблачение тотальной коррупции на Восточной Украине, и умер через несколько дней. Считается, что его журналистская деятельность мешала многим известным политикам Украины таким как Янукович, Кучма, Ахметов и др. В свете последующего убийства Гонгадзе «дело Александрова» вызвало значительный общественный резонанс. В процессе его расследования ответственность была возложена на братьев Рыбаков, руководителей местной ОПГ.
7 июля 2006 года Апелляционный суд Луганской области после двухдневного чтения мотивационной части решения, объявил приговор пятерым обвиняемым в нанесении телесных повреждений, приведших к смерти директора Славянской телекомпании "ТОР" Игоря Александрова. Дмитрий Рыбак как организатор нападения приговорён к 11 годам лишения свободы; исполнители Александр Онышко – к 12 годам лишения свободы с конфискацией имущества, Руслан Турсунов - к 6 годам лишения свободы; Сергей Корицкий как пособник – к 2,6 лет лишения свободы. Различные сроки получили также другие участники "банды Рыбаков" (ОПГ "17 участок").
При попытке осудить работников внутренних дел, участвовавших в фальсификации дела Александрова, все обвиняемые были выпущены по решению Запорожского апелляционного суда 19 февраля 2009 года. В отношении следователя по особо важным делам Генпрокуратуры Александра Калифицкого - судом было признано, что во время досудебного следствия Калифицкий "практиковал незаконные способы давления на обвинявшихся и свидетелей, манипулировал общественным мнением, раздавая интервью". Кроме того, суд отметил, что «Калифицкий отметился редкой дерзостью: давая показания в качестве свидетеля, он угрожал подсудимым прямо в зале судебных слушаний. То есть выказал демонстративное неуважение суду"[1]
Личное дело
Вообще, он мечтал иметь как минимум трех сыновей, и всех назвать на букву А - из верности фамилии. - У нас будут Алешка, Антошка и Андрюшка, - говорил жене. А когда после Алексея родилась Аня, был на 10 небе и с упоением стирал пеленки. А потом сделал ей шапочку из пенопласта и учил её, двухнедельную, плавать.
По отношению к сыну был строгим и требовательным. Очень хотел, чтобы Алексей учился и закончил не один ВУЗ. По образованию Игорь Александров - инженер-строитель, закончил Иркутский институт инженеров ж.д. транспорта, в чем не раз его упрекали оппоненты. И хотя журналиста делает журналистом отнюдь не корочка специального института, все же он реально понимал роль образования. А потому жутко огорчился, когда сын после двух курсов ушел в академотпуск. Он был буквально потрясен: "Ты теряешь год!"
Он много читал, нес эту привычку с детства. В былые времена подписывался на классиков, перечитал всего Пушкина и Достоевского, книги берег и пополнял библиотеку настолько разнообразной литературой, что супруга Людмила Алексеевна затрудняется ответить однозначно, что же его больше всего интересовало. Здесь и географическая литература, и математика с электроникой, и "История древних цивилизаций", и внушительные тома с заголовком "Латинская Америка", и работы Ницше, и "Жизнь животных" Брэма, и т.д.
"Он был такой разносторонний, - говорит супруга. - Кроме книг и значков, собирал монеты и медали, пробки из-под шампанского и пивные этикетки, а на работе в кабинете выращивал кактусы".
"Люди шли к нему по любому вопросу, - рассказывают соседи по дому. - И он никому ни в чем не отказывал. У него было бесконечное, всегдашнее желание помочь. Не завтра, не через 10 минут - сразу, сейчас. И вообще, он спешил жить, и всю жизнь провел на бегу".
"Как отдыхал? С книгой и бокалом пива, - говорит жена. - Очень любил пиво и всех своих друзей переключил с "Рогани" на "Оболонь". А еще он любил животных, просто обожал, его знали все собаки в округе, и всегда за ним бежала целая свора виляющих хвостов. Все выходные пропадал у бабушки, моей мамы, помогал по хозяйству. Успел скосить сено, собирался качать мед. Ухаживал за коровой и бычком - кормил, убирал, а в последнее время так устал от проблем на работе, что как бы не всерьез сказал маме: "Вот так бы и возился с быком и пчелами, так все надоело!" Мама лишь шутливо подхватила: "А что, я - зоотехник, мы с тобою сработаемся!"
Игорь не ждал смерти, во всяком случае, такой быстрой. Он вообще был неисправимым оптимистом и слово "смерть" воспринимал как нечто далекое и даже неестественное. Даже когда оно всплывало в отвлеченных философских беседах, Александров всегда возмущался: "Какая смерть, о чем вы говорите!".
Он был деятельным и энергичным, жизнь в нем бурлила. Людмила Алексеевна знала его таким с 1979 года. Они познакомились в Сибири, в г. Тайшет Иркутской области: она приехала сюда по распределению, а он здесь жил. Работал сначала в локомотивном депо, потом - инструктором в горкоме партии, потом - первым секретарем горкома комсомола. Они поженились в 1980, а в Славянск переехали через восемь лет. (Из-за детей нужно было менять климат). Вся молодость прошла на одном дыхании - в различных слетах, съездах, стройотрядах, лыжных кроссах, комсомольских мероприятиях. Дома Александров практически не бывал, и со временем жена с этим смирилась - поняв, что его не переделаешь, что работа в его жизненных ценностях занимает первое место.
Сдержанный в выражении чувств, иногда он становился сентиментальным, особенно когда жена уезжала с маленьким сыном к родителям в Украину. Писал нежные письма; потом виновато замечал, что, наверное, в этих письмах сказал больше слов любви, чем за всю жизнь...
Накануне своей гибели Александров успел написать заявление об уходе. Это было связано с приходом новых хозяев в телекомпанию, новых учредителей. Он отдал телевидению 10 лет жизни, 10 лучших лет и, конечно, осознав необходимость покинуть должность директора телекомпании, был удручен. Это был второй удар после того, как в мае из-за финансовых проблем перестала выходить его газета, его детище - "Я сама".
21 июня, в свой день рождения, день 45-летия, он собрал коллектив - хотел эту дату отметить. Но праздника не получилось. "Это было похоже на прощание, - рассказывали мне сотрудники ИРТК "ТОР". - Он, большой шутник и любитель тостов, молчал и лишь грустно кивал. Поздравление переходило в гробовое молчание, все были не в своей тарелке". Вспомнили, как весело раньше проходили коллективные празднования; как Александров, поднимая бокал, шутил: "Поздравляет Александров, целует Чернета" (зам. директора - прим.), как всех заводил на тосты: "Что значит не могу? Есть такое слово - надо"; как цитировал свои любимые "12 стульев"; как умел отчитать за промахи, оплошности с долей иронии; как заобедавшихся девчат разгонял своей любимой фразой: "Опять оазис развели? А ну, работать!".[2]
10 тысяч от Кучмы
После того, как об убийстве Александрова сообщили все украинские газеты и телекомпании, и в дело вмешались международные правозащитные организации и Соединенные Штаты, украинские правоохранительные органы принялись расследовать это жуткое преступление с особым рвением. Во всяком случае, так это выглядит. Леонид Кучма передал вдове, Людмиле Александровой чек на 10 тыс. гривен от "Фонда надежды и добра"[2]
Версии и расследование
На пресс-конференции через день после нападения И. Александрова начальник областной милиции В. Малышев заявил, что основной версией случившегося считает месть. За что и кого — он не уточнил. Приехавший в Донецк две недели спустя Евгений Марчук был более конкретен: месть, связанная с профессиональной деятельностью погибшего.
На пресс-конференции 12 июля прокурор Донецкой области Виктор Пшонка сообщил журналистам: «следствию не известны ни заказчики, ни исполнители данного уголовного дела»[3]
Наиболее громкими делами, сделавшими Александрова известным не только в Донбассе, но и в Украине, были его тяжба с нардепом Александром Лещинским и прямые эфиры с бывшими сотрудниками краматорского ОБОПа Михаилом Сербиным и Олегом Солодуном. Офицеры публично, с экрана, обвинили своего начальника в связях с организованной преступной группировкой.
История с Лещинским сегодня могла бы показаться уже не актуальной, если бы, во-первых, она не засветила вес этого человека в северном Донбассе и, мягко говоря, дружелюбное отношение к нему правоохранительных органов. Во-вторых, незадолго до убийства журналиста одна из структур близких к нардепу выкупила акции руководимой Александровым телекомпании. А в-третьих, его предвыборный штаб на прошлых выборах находился в офисе славянской фирмы «Укрлига», где сразу после убийства Александрова был проведен обыск. В каком месте на момент обыска и еще несколько недель после этого пребывал руководитель фирмы Александр Рыбак — неизвестно. В Славянске поговаривали, что за границей. Последние события дают возможность предположить, что некоторым и в Отечестве живется неплохо. В любом случае фамилию эту стоит запомнить, она нам еще встретится.
В сентябре 2000 года в прямом эфире программы Александрова «Без ретуши» выступили два бывших сотрудника Краматорского ОБОПа М.Сербин и О.Солодун. Они рассказали страшные, но в современной Украине уже никого не шокирующие вещи. В частности, капитан милиции Михаил Сербин заявил, что в начале августа 1998 года начальник Краматорского ОБОПа Владимир Бантуш предложил ему по выходе из заключения криминального авторитета Игоря Шпортюка застрелить того в спровоцированной милицией перестрелке. Вместе с ним погибнуть якобы должен был и известный киевский авторитет по кличке «Череп». Сербин, по его словам, не воспринял предложение начальника всерьез, но встретился с Игорем Ермаковым, одним из лидеров организованной преступной группировки (ОПГ), в которую должен был вернуться Шпортюк. С Ермаковым Сербин в свое время играл в институтской футбольной команде и имел нормальные отношения. От него Сербин узнал, что некоторые члены ОПГ действительно склонны убить Шпортюка, но тот не соглашается с этим, поскольку на счету в испанских банках лежат многомиллионные вклады, и их должно было хватить на всех. Однако через неделю Ермакова самого цинично расстреливают из автомата прямо в кафе вместе с еще тремя гражданами, сидевшими за соседним столиком. В ходе отработки этого убийства возникла версия о причастности к нему ближайшего друга В. Бантуша Константина Яворовского. Доложили об этом Бантушу. По словам Михаила Сербина, в ответ обоповцы услышали: «Я Костю никому не отдам». Как утверждает Сербин, Бантуш настаивал на версии о причастности Шпортюка к убийству Ермакова, и другим версиям ходу не давал.
Также в телепрограмме Александрова Сербин и Солодун заявили о существовании аудиокассеты, на которой якобы зафиксирована беседа Шпортюка и Бантуша. Один из говорящих предлагает другому криминальными методами выбить у венгерских фирм около 700 тысяч долларов — долг за продукцию, поставленную им Краматорским цементно-шиферным комбинатом. Кроме аудиопленки, обоповцы показали в эфире полученный ими лист бумаги с перечнем венгерских фирм и будто бы автографом на нем Бантуша. Когда Сербин и Солодун доложили о своих подозрениях по инстанциям и начались проверки различных комиссий, Шпортюк подтвердил достоверность кассеты. Однако все комиссии, по словам Сербина и Солодуна, почему-то полностью проигнорировали его показания, а органы даже не потрудились сделать почерковедческую экспертизу документа с перечнем фирм-должников. Зато Владимир Малышев, тогда начальник областного УБОПа, а ныне — всей донецкой милиции, спешно увольняет Сербина и Солодуна из органов за нарушение дисциплины. Позднее в автомобиль Сербину подбрасывают наркотики, и его на полгода запихивают в СИЗО. Интересно, что произошло это как раз в день, когда Сербин должен был встретиться с очередной киевской комиссией и предупредить о готовящемся убийстве предпринимателя Кули.
В этом же прямом эфире Сербин заявил, что убийство Ермакова, фальсификация уголовных дел против него и Шпортюка, убийство помогавших обоповцам предпринимателей Кули и Собко — «все это цепь преступлений, совершенных одной группировкой, представляющей собой слияние правоохранительных органов, крупного бизнеса и криминалитета».
Выходу офицеров на телеэкран предшествовали многочисленные обращения в МВД, Генпрокуратуру, непосредственно к замминистра Бородичу и генпрокурору Потебенько. Прямой эфир был попыткой привлечь к проблеме внимание общественности и уже таким образом заставить правоохранителей реагировать на факты. Прокуратура процессуально не отреагировала на, казалось бы, сенсационные заявления офицеров. Видя это, Александров, используя свои связи в масс-медиа, устроил Сербину и Солодуну две пресс-конференции в Киеве. Между ними был еще один прямой эфир и затем еще один — последний — 13 апреля 2001 года. Он-то, видимо, и стал для Игоря Александровича черной меткой.
В ходе этой программы Сербин с Солодуном сообщили телезрителям о полученных ими результатах сделанной в Донецком институте внутренних дел научной экспертизы упоминаемой выше кассеты. Эксперт установил, что кассета идентифицируется, на ней отсутствуют признаки монтажа и один из голосов на ней совпадает с голосом, зафиксированным на другой, предоставленной для экспертизы кассете. На последней же, по словам Сербина и Солодуна, была записана беседа тоже бывшего обоповца Борисенко с Владимиром Бантушем. Логика проста: Шпортюк утверждает, что на кассете Бантуш, и Борисенко говорит, что записал свой разговор с Бантушем: две кассеты — один и тот же голос…
13 апреля 2001 годв Сербин и Солодун впервые заявили о получении ими «еще одного важного вещественного доказательства, из которого видно, кто кого убивал, за что убивал и кто кому делал крышу». И. Александров живо откликнулся на эти слова и пригласил экс-обоповцев в студию с новыми доказательствами. После этого, действительно получив результаты экспертизы очередного вещдока (а это была снова аудиокассета), Сербин и Солодун поехали к новому министру внутренних дел Юрию Смирнову. Они рассказали ему об обеих кассетах, но последнюю отдавать отказались, поскольку по делу Ермакова возбуждено уголовное дело и ее нужно было изымать протоколом выемки. Далее в борьбе Сербина-Солодуна-Александрова наступила пауза — они ждали реакции нового министра. В Донецк приехала очередная комиссия. Но… как Генпрокуратура с упорным постоянством направляла заявления убоповцев в областную прокуратуру, хотя они уже открыто заявляли, что прокурор области Пшонка, (работавший до этого назначения прокурором Краматорска) является фактически «крышей» Бантуша и преступной группировки, так и очередная комиссия МВД уехала, не дезавуировав предыдущие комиссии выводами в пользу Сербина и Солодуна. Новая кассета могла быть опасной для Бантуша, а следовательно, и для людей, защищавших его. Судите сами: на кассете, записанной в Дюссельдорфе, в ходе дружеской беседы гражданин с голосом, похожим на голос личного друга Бантуша Константина Яворовского, рассказывает одному из лидеров группировки «17-й участок» Герману (недавно экстрадирован из Германии и находится в СИЗО Донецкой области), как и за что он убивал Ермакова. Также на кассете говорится о связях группировки с Бантушем и упоминается случай передачи ему взятки в размере 50 тыс. долларов. Кроме этого, в ходе беседы звучит фамилия руководителя славянской фирмы «Укрлига» Александра Рыбака, которого собеседники называют мозговым центром ряда убийств. Но даже такой вещдок в руках министерской комиссии ничего не меняет в ее отношении к делу Сербина-Солодуна.
Видя это, 19 июня Александров устраивает Сербину и Солодуну встречу с лидером коммунистов Петром Симоненко, который обращается с соответствующими запросами в МВД и Генпрокуратуру. Возвращаясь обратно, Сербин, Солодун и Александров планируют новую разоблачительную программу — «Северный Донбасс криминальный». В ней, по словам обоповцев, кроме «дюссельдорфской» кассеты, должны были фигурировать фотографии, запечатлевшие в непринужденной обстановке вместе с членами ОПГ В. Бантуша, сына прокурора области, работника краматорской прокуратуры Артема Пшонку, директора «Укрлиги» А.Рыбака, других крупных бизнесменов северного Донбасса. Однако сбыться этим планам было не суждено.
3 июля в 7.45 в вестибюле телекомпании «ТОР» журналиста Игоря Александрова зверски забивают бейсбольными битами. После четырех дней нахождения в коме он умирает в больнице.
На пресс-конференции в Донецке 27 июля Сербин прямо заявил, что «группа Рыбак—Яворовский—Бантуш» ответственна за убийства Ермакова, Кули, Собко, Александрова. По словам Солодуна, Александров опасался за свою жизнь и предполагал, что опасность будет исходить именно от «Укрлиги», поэтому в отношении этой организации обоповцы и Александров постоянно обменивались информацией.
По манере исполнения убийство Александрова очень напоминает убийство помогавшего экс-обоповцам славянского предпринимателя Собко, которого также убивали не традиционными ножом или пистолетом, а молотками.
Только спустя 25 дней после смерти журналиста прокуратура Донецкой области начала интенсивные допросы двух бывших обоповцев, Сербина и Солодуна.
Была информация, что не проводилась экспертиза места преступления на микрочастицы, не вызывались служебные собаки, ненадлежащим образом было огорожено место преступления, у Александрова даже не срезали ногти, которыми он мог царапнуть убийц. Президент заявил об отстранении местных правоохранителей от расследования дела, а прокурор области В. Пшонка рассказал на пресс-конференции, что «дело находится в производстве областной прокуратуры и нет оснований для ее отстранения». Дело «лично контролируют»: Виктор Пшонка, публично в программах Александрова обвиненный обоповцами в прикрывании бандитов; начальник областной милиции Малышев, уволивший Сербина и Солодуна после доклада об имеющихся в отношении Бантуша подозрениях; министр Юрий Смирнов, по министерской традиции проигнорировавший доказательства экс-обоповцев; генпрокурор Михаил Потебенько, направлявший жалобы на облпрокуратуру в областную прокуратуру; Евгений Марчук, которому Александров лично отвез кассету с еще первым эфиром обоповцев и который никак не отреагировал на нее...
Бывшие оперативники заявили журналистам, что (в 95—97 годах фирма «Укрлига» начинала свою деятельность под так называемой «крышей» СБУ. Также они сообщили, что когда готовился их первый прямой эфир с Александровым 7 октября 2000 года, именно начальник СБУ г. Славянска Зинченко пытался сорвать его, оказывая давление на Александрова. Кроме этого, как им стало известно из источников в МВД, при обыске в «Укрлиге» изъяты фотографии Рыбака, на которых запечатлено вручение ему удостоверения почетного ветерана СБУ. Также М. Сербин заявил на пресс-конференции, что накануне ему позвонил некий гражданин (имени его он не стал называть в целях безопасности) и сообщил, что лично беседовал с К. Яворовским, и тот сказал ему, что оружие, из которого убили Ермакова, он приобрел у сотрудников СБУ. А убили Ермакова из автомата АК-74 с глушителем — оружия, находящегося на вооружении у спецподразделений[3]