Затулин: а теперь Янукович проиграет во втором туре

Российский президент произвел кадровое назначение, которое не на шутку возбудило политологическую общественность: бывший зампред правительства Владислав Сурков занял пост помощника президента России, который до него занимала Татьяна Голикова.

До перехода в Счетную палату она курировала отношения с Абхазией, Южной Осетией и немножко — со странами СНГ. А Владислав Сурков, имя которого до сих пор вызывает почти зубную боль у «белоленточной» оппозиции, после ухода из правительства в мае вел жизнь тихую, уединенную. Теперь человек, заслуживший репутацию серого кардинала, возвращается в Кремль, причем с новой зоной ответственности, где особо не заскучаешь.

Новое внешнеполитическое назначение состоялось не только в условиях назревающего кризиса в отношениях с непризнанными республиками на Кавказе, но и на фоне обострившейся ситуацией с Украиной, которая всеми силами рвется из-под влияния России в сторону Евросоюза. То есть фронт работы Суркову достается в состоянии, далеком от идеала. И сам факт, что на это направление брошен один из опытнейших и изобретательных политических менеджеров, говорит о том, что Россия после серьезных успехов в дальнем зарубежье сосредотачивает внимание на ближнем. То есть возвращается на историческую территорию национальных интересов. Об этом недвусмысленно намекнул Путин на Валдайском форуме.

Опрос экспертов подтвердил нашу версию. Вот что рассказал «Труду» директор Института стран СНГ Константин Затулин:

— Напомню, до сих пор задачей помощника президента было обеспечение финансирования программ поддержки Абхазии и Южной Осетии, наведение порядка с выделяемыми деньгами. Какого-то влияния Голиковой на политику в отношении стран СНГ не прослеживалось. Но Владислав Сурков не станет ограничивать себя только Абхазией и Южной Осетией. Многие наблюдатели отметили его появление в августе на круглом столе в Ялте, который проводил Сергей Глазьев вместе с Виктором Медведчуком, руководителем общественной организации «Украинский выбор», выступающей в роли критика официального Киева. Это уже тогда дало основание полагать, что Сурков займется отношениями с Украиной.

Хочу заметить, что в этом случае полномочия Суркова будут пересекаться с другим управлением администрации, которое возглавляет Владимир Чернов. Это управление по традиции ведет гуманитарные и культурные вопросы, хотя на самом деле занимается политическим прогнозированием в самых значимых странах СНГ. То есть две структуры будут заниматься примерно схожими задачами. Но конкуренция бывает полезна для подготовки прорыва на важном направлении.

Приход Суркова состоялся в ситуации наметившегося раскола между Россией и ее ближайшими соседями по СНГ. Мы долгие годы жили в едином цивилизационном пространстве с Украиной и Молдавией, но теперь они намерены подписать соглашение об ассоциации с ЕС. Отход Молдавии, конечно, не настолько болезненное обстоятельство для нашей внешней политики. А вот что касается Украины, учитывая ее удельный вес и экономическую значимость, это для России очень серьезная задача. Будет ли она в полной мере поручена Суркову, мне сказать сложно.

— Что особенного ждет на украинском фронте?

— Прежде всего нужен серьезный анализ: какими будут последствия подписания документа между Украиной и ЕС? Мы помним, что в 2015 году у соседей выборы президента, и Виктор Янукович явно нацелился на переизбрание. Однако текущие рейтинги показывают, что он не выигрывает в 1-м туре и проигрывает во 2-м туре любому другому кандидату. Ситуация будет крайне сложной для России, поскольку, хочет она того или не хочет, все тамошние кандидаты заинтересованы, чтобы, образно говоря, «постоять рядом с Владимиром Путиным». Проблема в том, что действующие украинские политики в основном исходят из европейского выбора Украины. При этом они говорят нам положенные слова о необходимости хороших отношений, но как бы во вторую очередь... А Россия не привыкла стоять в очередях. И либо нам надо к этому привыкать, либо опираться на более последовательных сторонников союза.

— Насколько сильны эти сторонники?

— К сожалению, эти силы на Украине в состоянии кризиса. Для нас болезненно сознавать, что Виктор Янукович, которого Россия поддерживала и которому помогла вернуться в большую политику, сделал выбор не в нашу пользу. И это может стать основанием для самых разных выводов в отношении симпатий и антипатий на выборах 2015 года. Все это предполагает масштабную и временами тонкую перенастройку, которую может осилить человек с большим политическим потенциалом. Должен заметить, что предыдущие «настройщики», подвизавшиеся на этом фронте, больших успехов не достигли.

Мне кажется, что одно из главных требований момента — это смена посла на Украине. При всем уважении к Михаилу Зурабову, его работа на Украине не была удачной. В результате разворота Партии регионов в сторону ЕС огромная масса избирателей на юге и востоке Украины остались без представительства во власти. И вот за эти голоса начинается борьба. То, что мы сегодня проводим с движением Виктора Медведчука, пока не вырастает в реальную альтернативу действующему курсу. Нужны новые лидеры, нужна консолидация усилий, а пока русское движение раздроблено, загнано в полумаргинальное состояние.

Путин не случайно говорил на Валдайском форуме о генетическом и культурном коде, который объединяет наши народы поверх всяких границ, и за это объединение надо уметь бороться. А у нас это не всегда получается.

— Сурков как политик и чиновник обладает качествами для такой борьбы?

— В свое время Владислав Сурков интересовался темой СНГ, но слишком глубоко не вникал. Сейчас это станет его прямой обязанностью — посмотрим, насколько он в состоянии предложить что-то новое и при этом не разрушить те наработки, которые уже имеются. Такая опасность существует, например, если он потянет за собой своих прежних сотрудников, которые занимались совсем другими вещами. Мне Сурков кажется человеком, для которого нет ограничений в плане фантазии и творчества. Ему не раз ставился в упрек определенный цинизм, с которым он решал вопросы внутренней политики. Но именно этот цинизм, возможно, сейчас будет востребован в политике внешней.